«Нам терять было нечего». Первая жертва красного террора свящ. Иоанн Восторгов | Милосердие.ru
Священномученник Иоанн Восторгов. Фото с сайта wikipedia.org
5 сентября 1918 года Совнарком подтвердил начало красного террора. В тот же день в Москве был казнен выстрелом в затылок один из самых ярких проповедников и миссионеров того времени протоиерей Иоанн Восторгов. Ныне он прославлен как новомученик.
5 сентября 2018-го ПСТГУ провел конференцию, посвященную о. Иоанну. Священномученик Иоанн был настоятелем Князь-Владимирской церкви при Московском епархиальном доме – том самом здании, где теперь располагается ПСТГУ.
Ректор ПСТГУ протоиерей Владимир Воробьев напомнил и то, что протоиерей Иоанн Восторгов принимал активное участие в работе уникального духовно-светского учебного заведения Православной народной академии, работавшей в том же здании в 1918 г.
Конференция была задумана как историческая и рассматривала жизнь и деятельность протоиерея Иоанна со всеми ее шероховатостями и протоворечиями, а не его святость, и в меньшей степени его подвиг мученичества.
«Мы привыкли читать жития, где приводятся подвиги святых, но сглаживаются их слабости и переживания.
Нам предоставлена прекрасная возможность познакомиться с внутренними глубокими, насыщенными переживаниями отца Иоанна», — говорил докладчик епископ Борисовский и Марьиногорский Вениамин: А иерей Александр Щелкачев напомнил слова протоиерея Глеба Каледы о том, что «миссионеры не должны допустить, чтобы их обвинили в замалчивании».
Протоиерей Иоанн Восторгов вызывал многочисленные споры и обвинения при жизни – яркий публицист и самый рьяный критик социалистических идей, проповедник и миссионер, деятель Союза русского народа, вызывавший нападки слева и справа, участник споров об Автокефалии Грузинской Церкви, Поместного собора 1917-18 гг.
Но в любом случае его смертный час, с молитвой и ободряющими словами к собратьям, когда к затылку приставлен револьвер, многому может научить нас.
Погромы — признак надвигающейся революции
Побиение городового. Изображение с сайта imgcop.com
О. Иоанн Восторгов предчувствовал крах государственности еще во время Первой мировой войны, отметил епископ Вениамин.
Помимо неудач на фронтах о. Иоанна особенно встревожили немецкие погромы в Москве. Отец Иоанн полагал, что «месть врагам России» — только повод для насилия и вседозволенности. В погромах он видит признак того, что идеи социализма, и революционного нигилизма пустили корни в народе, а в будущем ждут гораздо большие потрясения.
Он был уверен, что переворот в государстве неминуем и только молил Бога, чтобы он произошел после войны, а не во время. В этом он видел слабую надежду на спасение России.
Февральская и тем более октябрьская революция ошеломили протоиерея Иоанна Восторгова.
Сознавая себя врагом революции, протоиерей Иоанн Восторгов не стал сразу активно выступать против нее. В повиновении новому правительству он видел не отмену присяги, данной царю, а прямое исполнение долга перед страной – долга предотвратить ее сползание в хаос.
Он не был оптимистом и не думал, что Церковь получит новые возможности для развития в новых условиях, после прекращения мелочной опеки со стороны государства. Напротив, он писал: «Переделать себя мы не могли, но никогда наше одиночество н казалась настолько беспросветным. Мы оказались лицом к лицу с неизбежной переоценкой наших ценностей».
В № 339 газеты «Церковность» он пишет, что бывали минуты, «когда самый церковный человек бывает близок к самоубийству», закрадывались и сомнения в истинности веры. «Как видеть свое полное поражение, и ни в чем невозможно найти утешение и оправдание?» – вопрошал священник.
Впрочем, он видит, что отчаяние можно пережить и оно приведет не к саморазрушению, а к борьбе с большевиками. «Нам терять было нечего, а такие люди могут заменить силу любви такой же могучей силой ненависти».
Пока народ еще посещает храмы, его можно учить. Однако духовенство ничем не отличается от интеллигенции, буржуазии, журналистов – виноваты все, и получают по заслугам.
Вину собратьев о. Иоанн возлагал и на себя.
В заключение доклада владыка Вениамин сообщил, что сейчас работает над книгой об о. Иоанне Восторгове.
Истина имеет защиту в самой себе
Источник: https://www.miloserdie.ru/article/nam-teryat-bylo-nechego-pervaya-zhertva-krasnogo-terrora-svyashh-ioann-vostorgov/
Священномученик иоанн восторгов
Библиотека – Биографии02.01.2009 12:17
Протоиерей Иоанн Иоаннович Восторгов родился 20 января 1864 года на Кубани в семье священника. Его отец, переселившийся из Тульской губернии на Ставрополье, нашел здесь преданную паству и снискал любовь и уважение прихожан.
Молчаливый и кроткий батюшка отличался добротой и отзывчивостью, и, когда он преждевременно скончался, осиротевшая паства помогла матушке поставить на ноги трех детей: двух мальчиков и девочку. Поскольку скромной пенсии не хватало, матушка после смерти мужа трудилась на просфорне при храме, в котором служил отец Иоанн, а добрые люди помогали кто чем мог.
Недаром же в нашем народе бытует пословица: “За сиротой Сам Бог с калитой”.
Мальчиков удалось устроить в семинарию в Ставрополе. Старший Иван – после окончания курса хотел продолжить образование, но, уступив просьбам матери, решил принять сан и служить на отцовском приходе.
Однако намерению этому тогда не суждено было осуществиться. Епархиальный архиерей не благословил юношу на принятие священства, разрешив ему лишь занять должность псаломщика. Слишком уж юн был “кандидат в батюшки”.
Ему было всего девятнадцать лет…
Стесненное материальное положение семьи требовало от юноши поисков достаточного заработка, и он становится учителем русского языка в Ставропольской женской гимназии.
Казалось, жизнь семьи налаживается: старший брат – преподаватель с приличным жалованием, младший – закончил семинарию и служит псаломщиком, сестру удалось устроить в институт за казенный счет.
Но именно в это время судил Господь дружной и трудолюбивой семье пройти через новое страшное испытание. В результате несчастного случая скончался брат – псаломщик.
Иван Восторгов оставил учительство и принял священный сан. Так, через многие скорби и лишения вел Господь своего избранника к вступлению на высокое служение пастыря Церкви Христовой.
Но недолго довелось молодому ревностному батюшке окормлять полюбившуюся ему паству.
Уже в октябре следующего 1890 года он прощается со своим первым приходом и отправляется в Ставрополь, куда его переводят на место законоучителя женской гимназии. А вскоре следует перевод в Тифлис.
Отец Иоанн, зарекомендовавший себя как яркий и талантливый проповедник, неутомимый труженик на ниве Христовой, назначается епархиальным миссионером Грузинского экзархата.
В Грузии о. Иоанн выучил язык персидских сиро-халдеев несториан, а затем, отправившись в Персию, положил основание православной миссии, первыми плодами деятельности которой явилось присоединение к Православной Церкви трех епископов: Илии, Иоанна и Мариана. В Тифлисе состоялось знакомство о.
Иоанна с владыкой Владимиром (Богоявленским), бывшим тогда экзархом Грузии. Встреча эта оказала большое влияние на дальнейшую судьбу священника-миссионера. Митрополит Владимир, переведенный на Московскую кафедру, пригласил с собой в первопрестольную о.
Иоанна, которого Святейший Синод назначил синодальным миссионером-проповедником.
Личность о. Иоанна отличалась многогранностью данных ему талантов. И самым ярким из этих даров был дар проповедника.
Слова его, вдохновляемые горячей и искренней верой, укорененные в твердых православных взглядах и любви к родному народу и Отечеству, производили, по свидетельствам современников, благодатное и очищающее воздействие на слушателей. Поставление о.
Иоанна Восторгова на “всероссийское миссионерство” было воистину промыслительно. Россия должна была услышать его голос, и он зазвучал на всю страну: от Черного моря до Тихого океана. Если мы вглядимся в географию выступлений о.
Иоанна, то невольно возникает вопрос: когда же он успевал все это, как у него хватало сил? Москва, Иркутск, Владивосток, Чита, Красноярск, Харбин, Томск, Омск, Таврическая губерния, Кубань, Кронштадт – вот далеко не полный перечень его поездок по России лишь за 1908 год.
Поражает и многообразие тем проповедей и печатных выступлений отца Иоанна.
И в своей проповеднической деятельности и во всем своем церковном служении он всегда стремился к охвату всех аспектов церковной, государственной, общественной и семейной жизни; видел свою задачу пастыря и проповедника в том, чтобы дать событиям и явлениям ежедневной быстротекущей жизни осмысление, согласное с духом Евангелия. Он говорил о труде и патриотизме, о просвещении народа и культуре, обличал общественные язвы и пороки. Но всегда в центре его проповедей было Евангелие Царствия Божия, Божественная Личность Спасителя мира и учение Православной Церкви Христовой.
Читая сегодня творения о. Иоанна, невольно обращаешь внимание на то, что они не поблекли от времени и до сих пор не утратили своей актуальности. Даже те из них, которые были написаны или произнесены явно на злобу дня.
Наверное это потому, что в его проповедях и статьях дан здравый и строго православный взгляд на многие явления окружающего нас мира, к тому же многие ситуации, увы, очень схожи с сегодняшним положением в нашем Отечестве.
Во время революции 1905 – 1907 гг., отец Иоанн Восторгов принимал деятельное участие в православных патриотических организациях и монархических союзах и вновь и вновь неустанно проповедовал, выступал с обращениями и воззваниями. Слушая голос пастыря, ободрялись уставшие от смуты и царившего хаоса люди.
А для части интеллигенции, выступавшей в качестве сторонников и вдохновителей братоубийственного раздора, призывы отца Иоанна, равно как и выступления других архипастырей и пастырей Церкви, были, может быть, последним предупреждением перед надвигающимся огненным шквалом, уничтожившим среди прочих и многих ревнителей развала и поборников вражды.
Стойкая общественная и жизненная позиция протоиерея Иоанна Восторгова вызывала ненависть в левых кругах. Отец Иоанн непрестанно подвергался нападкам и шельмованию в еврейской левой печати, которая прочно прикрепила к нему ярлык “черносотенца” и уж, разумеется, антисемита.
Хотя достаточно было заглянуть в любой том его собрания сочинений и убедиться в том, что среди его проповедей, речей и статей, произнесенных и написанных по самым разным поводам, не найдется ни одного призыва к насилию, никаких оскорблений в чей бы то ни было адрес.
Когда утихло пламя революции, и в России началось вызванное к жизни столыпинскими реформами переселенческое движение, отцу Иоанну было поручено организовать духовное окормление переселенцев. Главной проблемой была нехватка священников.
Протоиерей Иоанн Восторгов создал семинарские курсы, готовившие к пастырской деятельности бывших учителей, псаломщиков – вообще, всех желающих достойных и способных людей. Ученики о.
Иоанна особенно усиленно готовились к проповедничеству и по разработанной им методике за год в совершенстве овладевали искусством церковной проповеди.
В 1910 году отцом Иоанном в Харбине было организовано братство Воскресения Христова, заботившееся об охране могил русских воинов, погибших во время русско-японской войны.
А в следующем 1911 году по его инициативе Российское Палестинское общество приобрело в г. Бари (Италия) участок земли, на котором было выстроено подворье с гостиницей для русских паломников, прибывающих в этот город на поклонение мощам Св.
Николая Мирликийского. Подворье это сохранилось до наших дней.
В годы Первой мировой войны о. Иоанн Восторгов находился в гуще событий, и его пастырское слово чутко реагировало на каждое новое настроение в обществе, вызванное напряжением тяжело переживаемых неудач на фронте, а затем и славных побед русского оружия. Его самого можно было часто встретить среди раненых воинов.
Во время войны, среди забот о нуждах больных и раненых воинов, не забывает отец Иоанн о деле духовного просвещения. Благодаря его кипучей энергии в Москве в 1916 году начинает свою работу Женский Богословский институт, разместившийся в зданиях Скорбященского монастыря, основанного в 1890 году княжной Голициной.
События февраля 1917 года отозвались глубокой скорбью в сердце о. Иоанна, особенно болезненно воспринял он известие об отречении Государя от престола. Но и в эти тяжелые дни, предвидя развал державы и начало гонений на Церковь, он не пал духом.
И после февраля, и после октября семнадцатого под своды собора Покрова на рву (храм Василия Блаженного – настоятелем которого являлся о. Иоанн – Ред.) стекаются православные москвичи. Они приходят сюда за утешением, за словом отца Иоанна.
Современники вспоминают особенный, глубоко молитвенный настрой, царивший в храме Покрова в те дни. Отец Иоанн, несмотря на все происшедшие, крайне неблагоприятные для Церкви перемены, не оставляет общественной деятельности.
Между двумя переворотами, летом 1917 года, ему удается даже выпускать еженедельную газету (носившую название “Церковность”).
Человек удивительно цельной натуры, о. Иоанн не мог и не хотел принять новый порядок, основанный на лжи и насилии, и делал все возможное, чтобы противостать ему в неравной борьбе.
Обличение зла, пришедшего под лозунгом “свободы, равенства и братства” к власти, разъяснение русским людям неотвратимых гибельных последствий происходящего, ободрение верных – вот на что были направлены все усилия о. Иоанна Восторгова в последний год его земного бытия.
Под самыми стенами захваченного большевиками Кремля, на Красной площади, с высоты Лобного места еженедельно говорил любимый москвичами батюшка свои вдохновенные проповеди и, исполняя долг пастыря, сознательно шел навстречу мученичеству.
Конечно, такой пастырь, говорящий слова правды в то время, когда по Руси расползалась самая черная ложь в ее истории, был страшен, опасен для укрывшихся за древними стенами “народных” комиссаров.
За отцом Иоанном следили, специально подосланные чекисты слушали его проповеди, пытались даже обвинить его в антисемитизме из-за того, что в храме Василия Блаженного находилась частица мощей св. мученика Гавриила Белостокского (память 20 апреля) – младенца, ставшего жертвой ритуального убийства, устроенного еврейскими сектантами. Но даже по тем временам обвинение оказалось бездоказательным и абсурдным. Тогда решили прибегнуть к провокации.
Арестованному в начале лета 1918 года вместе с епископом Селингинским Ефремом, священником Д. Корнеевым и старостой Успенского собора Н.Н. Ремизовым, отцу Иоанну было предъявлено обвинение в том, что он дал согласие на продажу Епархиального дома, который был к тому времени уже отобран большевиками. Арест о.
Иоанна был произведен тогда, когда началась первая широкая антирелигиозная кампания, когда началось открытое гонение на Церковь: последовали политические обвинения в адрес Патриарха Тихона, были закрыты духовные учебные заведения, запрещено преподавание Закона Божия в школе и началось осквернение мощей некоторых угодников Божиих.
8 июня 1918 года в газете “Известия ВЦИК” появилась статья “Коммерческая сделка Патриарха Тихона, протоиерея Восторгова и К”.
Прихожане Покрова на Рву собрали 20 тысяч рублей, чтобы нанять адвоката. Люди еще верили в силу закона, не понимая, кто теперь стал творцом всех законов и постановлений. Протоиерей Иоанн Восторгов был осужден как “темная личность” и “контрреволюционер”. Его решено было расстрелять.
Отца Иоанна содержали на Лубянке, но затем перевели в Таганскую тюрьму, где даже разрешили совершать богослужения в тюремной церкви.
И сюда, в это страшное “узилище приходили верующие москвичи для совместной молитвы со своим заключенным батюшкой”.
Перед расстрелом отца Иоанна перевели обратно на Лубянку, где он исповедовал своих товарищей по несчастью, до конца оставаясь верным своему пастырскому долгу.
23 августа 1918 года недалеко от Московского городского Братского кладбища, основанного Великой Княгиней-мученицей Елизаветой Феодоровной (+ 1918), были казнены: епископ Селингинский Ефрем, протоиерей И.
Восторгов, ксендз Лютостанский с братом, бывший министр внутренних дел Н.А.Маклаков, бывший председатель Государственного Совета И.Г. Цегловитов, бывший министр внутренних дел А.Н. Хвостов и сенатор Белецкий.
Митрополит Евлогий (Георгиевский) в книге “Путь моей жизни” и А.А.
Валентинов в своей “Черной книге”, основываясь на свидетельствах других людей, передают подробности мученической кончины отца Иоанна: “умер доблестной смертью христианского мученика, перед расстрелом напутствовал и и ободрял своих братьев”, запретил завязывать себе глаза и просил расстрелять его последним, чтобы иметь возможность напутствовать в новую жизнь всех других расстреливаемых…” [*]
Отец Иоанн принял мученический венец, до конца оставаясь добрым пастырем и истинным христианином, имеющим желание “разрешиться и со Христом быти”.
Отче Иоанне, моли Бога о нас!
[*] По милости Божией сохранились более подробные воспоминания очевидца о мученической кончине отца Иоанна:“По просьбе отца Иоанна Восторгова палачи разрешили всем осужденным помолиться и попрощаться друг с другом. Все встали на колени, и полилась горячая молитва несчастных смертников”, после чего все подходили под благословение Преосвященного Ефрема и отца Иоанна, а затем все простились друг с другом.
Первым бодро подошел к могиле протоиерей Восторгов, сказавший пред тем несколько слов остальным, приглашая их с верою в милосердие Божие и скорое возрождение Родины принести последнюю искупительную жертву.
– “Я готов”, – закончил он, обращаясь к конвою.
Все стали на указанные им места. Палач подошел к нему со спины вплотную, взял его левую руку, завернул за поясницу и, приставив к затылку револьвер, выстрелил, одновременно толкнув отца Иоанна в могилу. Другие палачи приступили к остальным своим жертвам”.
(Протопресвитер М. Польский. Новые Мученики Российские, 1949 г. Джорданвиль).
Источник: http://www.eshatologia.org/464-ioann-vostorgov.html
Священномученик протоиерей Иоанн Восторгов
Дни памяти: 22 января (Новомуч.), 23 августа
Священномученик протоиерей Иоанн Иоаннович Восторгов родился 20 января 1864 года в станице Новоалександровской Ставропольской губернии, в семье священника Иоанна. Отец его рано скончался.
По окончании в 1887 году Ставропольской Духовной Семинарии, два года Иоанн учительствовал, а в 1889 году он принял священство. Первым местом его служения стало кубанское село Кирпилское, большая часть жителей которого являлась старообрядцами.
На свои средства батюшка устроил в селе церковноприходскую школу, не упускал ни единой возможности проповедовать Слово Божие, открыл общество трезвости.
В результате за год его деятельности более ста старообрядцев села воссоединились с Православной Церковью.
В сентябре 1890 года батюшка назначается законоучителем Ставропольской мужской гимназии. Он становится истинным христианским педагогом, научая мальчиков хранению христианских основ государственности и семьи.
Вскоре батюшка был переведён в Тифлисскую епархию и назначен на должность епархиального миссионера Грузинского Экзархата.
Немало времени посвящает он изучению Суро-Халдейского языка (несториан), после чего направляется в Персию (Иран), где приступает к организации работы по присоединению суро-халдеев к Православной Церкви, плодом которой явилось воссоединение с Православием трёх епископов.
Отец Иоанн возвращается на Родину в разгар беспорядков 1905 года. Он понимает, что дело зашло уже так далеко, что борьба предстоит не на жизнь, а на смерть, Но он выбирает путь борьбы и исповедничества.
Вместе со своими единомышленниками-патриотами он создаёт «Союз Русского Народа», в деятельность которого включаются лучине сыны Отечества. Он предпринимает многочисленные поездки по делам организации, приступает к изданию газет «Церковность», «Русская земля», журнала «Верность», где разъясняет суть происходящего.
И его труды принесли свой плод — революция 1905 года была подавлена именно благодаря сплочению русского народа.
Однако правительственная ошибка — издание Манифеста 17 октября 1905 года («Об усовершенствовании государственного порядка») — позволила, вместо ужесточения мер (к чему непрестанно призывал святой праведный отец Иоанн Кронштадтский) и введения твердого правопорядка, предоставить бунтовщикам полную свободу действий — свободу печати, свободу слова, свободу собраний, народное представительство в государственном управлении — введение Государственной Думы, в которую вместо действительно народных представителей правдами и неправдами вошли большей частью именно те, кто работал на разрушение страны, вооружившись опытом первой революции.
В дальнейшем со стороны правительства делалось всё, чтобы разорвать этот союз народа и власти, благодаря которому единственно только и можно было спасти Отечество. Провокаторы раскалывают «Союз» на отдельные организации, что подрывает доверие к священному делу спасения Руси. К членам «Союза» начинают применяться судебные преследования по ложным обвинениям.
В итоге, к 1916 году патриотические организации лишают права хранения оружия, и распускают. В 1917 году народ оказался идеологически неподготовлен и неорганизован, а правительство таким образом выступило в роли предателя народа и собственного самоубийцы.
Тем не менее, отец Иоанн продолжает свою плодотворную деятельность, он пользуется сильным авторитетом, к его слову прислушиваются все патриоты. В 1910 году он отправляется в далёкий Китай в город Харбин и организовывает там Братство Воскресения Христова с возложением на него заботы по охране могил павших в Маньчжурии русских воинов.
В 1911 году он организовывает покупку участка земли в Италии в городе Бари — для русских богомольцев, дабы они могли иметь пристанище, приехав к мощам великого Святителя и Чудотворца Николая.
В 1913 году, по возвращении в Москву батюшка стал одним из инициаторов открытия Женского Богословского Института. В этом же году по решению Святейшего Синода батюшка назначается Синодальным миссионером-проповедником, в каковой должности Господь сподобил его присутствовать при освидетельствовании нетленных мощей Святителя Софрония Иркутского (память 30 марта).
В мае 1917 года он состоит в должности настоятеля Покровского собора (храм Василия Блаженного) в Москве.
Когда до Москвы дошла весть об убиении первомученика митрополита Владимира, батюшка произнёс на проходившем тогда Поместном Соборе трогательную речь, после которой к нему с благодарностью подошел Святейший Патриарх Тихон, батюшка тогда сказал: «Народ наш совершил грех, а грех требует искупления и покаяния, а для искупления прегрешений народа и для побуждения его к покаянию всегда требуется жертва, а в жертву всегда избираются лучшие, а не худшие. Вот где тайна мученичества старца митрополита. Чистый и честный, церковно настроенный, правдивый, смиренный митрополит Владимир мученическим подвигом сразу вырос в глазах верующих и смерть его такая, как и вся жизнь, без позы и фразы, не может пройти бесследно. Она будет искупляющим страданием и призывом и возбуждением к покаянию…»
Батюшка горячо призывал Православных немедленно объединяться в «дружины пасомых» для защиты Церкви Христовой через приходские собрания, религиозные союзы и тому подобные братства: «вы, пасомые, должны составить около пастырей ту дружину, которая обязана в единства всецерковном бороться за веру и Церковь», — так говорил он мирянам. А пастырей он призывал готовиться к исповедническому подвигу священной борьбы: «Есть область — область веры и Церкви, где мы, пастыри, должны быть готовы на муки и страдания, должны гореть желанием исповедничества и мученичества…»
Вскоре, 20 мая (2 июня) 1918 года, батюшка был арестован по обвинению в антисемитской пропаганде и заключён в Московскую Бутырскую тюрьму.
Там, одною из самых тяжёлых обязанностей заключённых было закапывание расстрелянных и выкапывание глубоких канав для погребения жертв следующего расстрела.
Работа эта происходила изо дня в день Заключённых вывозили на грузовике под надзором вооружённой стражи к Ходынскому полю, иногда на Ваганьковское кладбище, надзиратель отмерял широкую, в рост человека, канаву, длина которой определяла число намеченных жертв.
Выкапывали могилы на 20–30 человек, готовили канавы и на много десятков больше. Подневольным работникам не приходилось видеть расстрелянных, ибо таковые бывали «заприсыпаны землею» руками палачей. Арестантам оставалось только заполнять рвы землей и делать насыпь вдоль рва, поглотившего очередные жертвы ЧК.
Однажды конвоиры объявили, что на завтрашнее утро — 23 августа 1918 года — предстоит «важный расстрел» попов и министров. На следующий день дело объяснилось.
Это были: Селенгинский епископ священномученик Ефрем (Кузнецов), протоиерей Иоанн Восторгов, ксендз Лютостанский с братом, бывший министр внутренних дел Н.А. Маклаков, председатель Государственного Совета И.Г.
Щегловитов, бывший министр внутренних дел Хвостов и сенатор Бельский…
Прибывших разместили вдоль могилы лицом к ней… По просьбе отца Иоанна Восторгова палачи разрешили всем осужденным помолиться и попрощаться друг с другом.
Все стали на колени и полилась горячая молитва «смертников», после чего все подходили под благословение преосвященного Ефрема и отца Иоанна, а затем все простились друг с другом.
Первым подошел к могиле отец Иоанн, сказавший перед тем несколько слов остальным, приглашая всех с верою в милосердие Божие и скорое возрождение Родины, принести последнюю искупительную жертву. «Я готов», — сказал он, обращаясь к конвою. Все стали на указанные им места.
Палач подошел к нему со спины вплотную, взял его левую руку, вывернул ее за поясницу и, приставив к затылку револьвер, выстрелил, одновременно толкнув отца Иоанна в могилу. Другие палачи приступили к остальным своим жертвам. Белецкий рванулся и быстро отбежал в сторону от кустов шагов на 20–30, но настигнутый двумя пулями, упал, и его приволокли к могиле, выстрелили еще раз и сбросили.
Палачи, присыпая землей свои жертвы, высказывали глубокое удивление отцу Иоанну Восторгову и Николаю Алексеевичу Маклакову, видимо поразивших их своим хладнокровием. Иван Григорьевич Щегловитов, по словам рассказчика, с трудом передвигался, но также ни в чем не проявил никакого страха.
Протоиерей Иоанн Восторгов причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года для общецерковного почитания.
Источник: http://days.pravoslavie.ru/Life/life4831.htm
Святые храма: Иоанн Восторгов
Дни празднования памяти:
23 августа (5 сентября по новому стилю), также в Соборе Московских святых и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской
Будущий священномученик Иоанн Восторгов родился в казачьей станице Кубанской области 20 января 1864 года в семье священника. В 1887 году закончил Ставропольскую духовную семинарию, в 1889 году рукоположен во иерея ко храму во имя архистратига Михаила пос. Кирпильского.
В отдаленном приходе в основном проживали старообрядцы, почти 100 лет здесь не было православного священника, причта, здания церкви. За год служения отец Иоанн выстроил храм и обеспечил его утварью, на собственные деньги он открыл церковноприходскую школу.
Он вернул к церковному общению более 100 человек старообрядцев, основал приходское общество трезвости.
После отец Иоанн нес многочисленные церковные послушания в Ставропольской епархии, а позже в Грузии.
В августе 1901 года отец Иоанн был командирован в Урмию (Северо-Западный Иран) для обозрения дел Урмийской духовной миссии. Результатом трудов отца Иоанна стало присоединение к Русской Православной Церкви трех сиро-халдейских епископов вместе с их многотысячной паствой.
С 1904 года по поручениям высших церковных властей отец Иоанн регулярно совершал многочисленные командировки по стране и за рубеж с инспекционными и организационными целями. Отец Иоанн стал известен как «всероссийский миссионер», особенно много сделавший для организации церковной жизни и духовного просвещения переселенцев в окраинных регионах страны.
С 1906 года был переведен в Московскую епархию и назначен на должность проповедника-миссионера, стал членом Предсоборного присутствия и членом Училищного совета при Синоде.
Праведный Иоанн Кронштадтский высоко ценил отца Иоанна Восторгова и советовался с ним по различным вопросам.
Широко известен отзыв святого Иоанна Кронштадтского о протоиерее Иоанне Восторгове, записанный в дневнике духовной дочери Кронштадтского пастыря: «Похвалил священника Восторгова, сказав, что это дивный человек, обладающий необыкновенным красноречием, что это Златоуст, что он может великую пользу принести России».
Отец Иоанн Восторгов предложил организовать пастырско-миссионерские курсы для подготовки священников и учителей переселенческих приходов, издавал методические пособия для обучения слушателей.
Первые пастырские курсы были организованы в Москве, занятия проводились с октября 1909 по февраль 1910 года. Обучение на курсах велось по оригинальной методике: предполагалось активное участие слушателей в пастырской практике, особенно проповеднической.
Десятки слушателей, окончивших эти и последующие курсы, приняли священный сан и были направлены в отдаленные епархии Русской Церкви.
В 1911 году отец Иоанн Восторгов был командирован в Италию и осуществил покупку в городе Бари участка под строительство православного храма и странноприимного дома для паломников, приезжавших из России поклониться мощам святителя и чудотворца Николая.
Отец Иоанн был умеренным консерватором, поддерживал политику главы российского правительства П. А. Столыпина, особенно активно — по переселенческому вопросу. Неоднократно подвергал критике либеральные и социалистические идеи. Был убежденным монархистом.
По благословению митрополита Владимира стал одним из организаторов монархического движения в Москве. При этом отец Иоанн заботился о том, чтобы для всех участников патриотических союзов Церковь стала не только политическим лозунгом, но и основой мировоззрения.
В 1913 году был назначен настоятелем московского собора Покрова Пресвятой Богородицы на Рву (храм Василия Блаженного). В 1914 году совет благочинных Москвы избрал отца Иоанна в Московскую городскую думу от духовенства с правом голоса, а позднее он также стал председателем пастырско-миссионерского кружка духовенства Москвы.
В годы Первой мировой войны отец Иоанн активно участвовал в благотворительном служении Церкви, связанном с военными нуждами.
Отец Иоанн «постоянно и неизменно, гласно и уверенно» отмечал приниженность Церкви и связанность ее действий после Манифестов 1905 года, так как «все права и преимущества, истекающие из союза ее с государством (он уже исторически не расторжим), у нее взяты, а все обязанности и тяготы остаются».
Отсутствие поддержки государством Церкви — одушевляющего его начала — отец Иоанн Восторгов воспринимал как «грозный признак забвения государством своего существа» и предупреждал о том, что это таит в себе угрозу его «распада и ослабления».
…Если государство принципиально отказывается поддерживать Церковь в ее работе с верующими, то «возможен конфликт между требованиями религиозной совести членов государства с требованиями государственного закона и права».
Конфликт и двоевластие в этом вопросе — «явление роковое в жизни народов».
В 1911 году отец Иоанн писал: «Один из вдумчивых наблюдателей сказал о современной русской жизни, что она “насквозь пропитана ненавистью”. Безотрадная характеристика! Но если она верна относительно политических партий, сословий и бытовых групп русского общества и их взаимоотношений, то еще вернее она относительно чувств, питаемых ныне к Церкви».
Нападки на Церковь со стороны революционных сил России, по словам отца Иоанна, были в «степени гораздо большего озлобления, чем даже против самодержавия». По мнению отца Иоанна, это было связано с тем, что именно православие, живущее в народной душе, было причиной неудач революции.
«Тяжкая тревога закрадывается в сердце при виде этой зияющей бездны ненависти, окружающей Церковь и истинно-церковных людей.
Государство, видя, что сила Церкви умалилась и она не имеет прежней „популярности», выражаясь современным пошлым языком, — с легкостью отказывает Церкви в покровительстве, думая угодить прогрессивным течениям и — тщетная надежда! — привлечь их на свою сторону.
У тайного врага Церкви сразу получается осуществление двух целей: подрыв Церкви и подрыв государства… В обществе, среди простодушных людей, читающих газеты и принимающих газетные фразы за чистую монету, из года в год растет недоверие и нерасположение к Церкви. У верующих порождается растерянность, недоумение, полное непонимание и незнание, кому же и чему верить.
В молодом поколении год от году возрастает недоверие и отчужденность от Церкви. Всюду и везде, особенно среди простого народа, падает авторитет Церкви, подготовляется почва для равнодушия, безцерковья и воспринятия всякого вида сектантства или даже особого «мужицкого нигилизма», самого страшного по своим проявлениям и последствиям».
Выход из сложившейся ситуации отец Иоанн видел в призыве пастырей и мирян к подвигу религиозно-просветительского служения своему народу. Только подвигом возможно было что-либо изменить.
«Никакое начинание среди самих пастырей, — писал отец Иоанн, — имеющее целью религиозно-просветительное служение народу, не будет пользоваться успехом, не принесет плода и даже не возбудит внимания, если оно не будет построено именно на подвиге, на жертве, на служении Богу».
В 1915 году скончалась супруга отца Иоанна.
В 1916 году святитель Макарий (Невский), митрополит Московский, высоко оценивавший деятельность отца Иоанна, предложил Синоду возвести его по принятии монашества в сан епископа, викария Московской епархии, с целью объединения в митрополии всего миссионерского дела, но решение не было принято во многом из-за вновь развернувшейся клеветнической кампании против отца Иоанна.
Отец Иоанн Восторгов обладал выдающимся даром проповедника, отличался кристальной ясностью мысли, красотой выразительного слога.
Его удивительно цельный духовно-нравственный облик пронизан духом церковности, чуткостью и отзывчивостью. Он отстаивал незыблемость самодержавия, критиковал социалистическое учение, атеизм, сектантство.
Его проповеди имели сильное и благодатное воздействие на современников.
Будучи ярким публицистом, протоиерей Иоанн Восторгов был издателем и редактором нескольких церковных и патриотических газет: «Церковность», «Московские церковные ведомости (новости)», «Патриот», «Русская земля»; журналов «Потешный» и «Верность».
Летом 1917 года выпускал еженедельную газету «Православный Благовестник». Печатался во многих журналах. Неоднократно издавались сборники поучений отца Иоанна.
Большую известность получили работы, посвященные противопоставлению христианства и социалистических учений.
В 1913-1916 годах вышло пять томов полного собрания сочинений отца Иоанна Восторгова; подготовленные к 1917 году 6-й и 7-й тома изданы не были.
Протоиерей Иоанн Восторгов был награжден митрой (1906), орденами святой Анны 2-й и 1-й степени, святого Владимира 3-й и 2-й степени, знаком отличия «За труды по переселению и по земельному устройству за Уралом». В честь отца Иоанна было названо несколько населенных пунктов в разных регионах России.
Священномученик Иоанн Восторгов участвовал в Поместном Соборе Православной Российской Церкви 1917–1918 годов.
После октября 1917 года он выступил решительным противником большевиков, призывал к объединению русского народа вокруг Церкви.
Продолжал служить молебны на Красной площади, проповедовал, не скрывая своих монархических убеждений, обличал богоборческие власти, издавал газету «Церковность», где публиковал свои статьи о событиях в стране.
Собор Василия Блаженного, где служил отец Иоанн, оставался важнейшим центром церковной жизни Москвы, проповеди священномученика собирали тысячи слушателей.
По необоснованным обвинениям 30 мая 1918 года отец Иоанн Восторгов был арестован.
4 сентября во внесудебном порядке он был приговорен к расстрелу решением Следственной комиссии Революционного трибунала при ВЦИК и казнен на следующий день около Братского воинского кладбища Москвы вместе с епископом Селенгинским Ефремом (Кузнецовым) и бывшими высшими государственными чиновниками. По преданию, идя на смерть первым, отец Иоанн после молитвы обратился к приговоренным со словами о вере в милосердие Божие и в скорое возрождение Родины. Погребен в безвестной общей могиле на месте казни.
Протоиерей Иоанн Восторгов причислен к лику святых Новомучеников и Исповедников Церкви Русской на Юбилейном Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви в августе 2000 года.
Источник: http://hram-olgi.ru/about/ioann/
Истинный патриотизм. Священномученик Иоанн Восторгов
Протоиерей Иоанн Восторгов родился 20 января 1864 года на Кубани в семье священника. Окончил в 1883 году Ставропольскую семинарию и стал псаломщиком. В 1889 году принял священный сан. Отец Иоанн служил в Ставрополе, а затем был переведен в Тифлис. Его назначают епархиальным миссионером Тифлисского экзархата. В Грузии о. Иоанн выучил язык персидских сиро-халдеев.
Он основал в Персии православную миссию, первым плодом деятельности которой явилось присоединение к Православной Церкви трех несторианских епископов. Экзарх Грузии митрополит Владимир (Богоявленский) приглашает о.
Иоанна переехать в Москву, а Святейший Синод назначает его синодальным миссионером-проповедником. В качестве “всероссийского миссионера” о. Иоанн Восторгов объездил всю страну. Его статьи и проповеди публиковались во многих церковных периодических изданиях.
Во время революции 1905—1907 годов о. Иоанн Восторгов принимал деятельное участие в православных патриотических организациях и монархических союзах. Его стойкая общественная и церковная позиция вызывала ненависть в левых кругах.
Левая революционная пресса всячески шельмовала о. Иоанна, навешивая на него ярлыки “черносотенца” и “антисемита”.
В годы первой мировой войны о. Иоанн Восторгов стоял на сугубо патриотических позициях, своими проповедями в лазаретах поддерживал дух раненых воинов. Отец Иоанн глубоко переживал отречение государя Николая Александровича от престола.
В это страшное время протоиерей Иоанн Восторгов служит в храме Покрова на Рву (храм Василия Блаженного) и говорит еженедельно проповеди с Лобного места на Красной площади, обличая зло, пришедшее к власти под лозунгом “свободы, равенства и братства”. Исполняя долг пастыря, о. Иоанн сознательно шел на подвиг мученичества.
В начале 1918 года о. Иоанн Восторгов был арестован вместе с другими московскими священнослужителями.
23 августа 1918 года о. Иоанн Восторгов был расстрелян большевиками.
Нередко приходится встречать и слышать даже и теперь самоуверенно высказываемое мнение о том, что патриотические чувства или несовместимы с религией и христианством, или, по крайней мере, стоят от христианства особняком и в стороне.
Нередко и нам, пастырям Церкви, приходится слышать укоры, упреки и обличения в том, что мы в слове церковном говорим не только о вопросах “чистой религии”, но и о вопросах, связанных с патриотизмом и “политикой”.
“Не ваше дело, — пишет мне некто по поводу последних наших бесед о бывших в Москве печальных событиях погрома и грабежей, — не ваше дело оценивать общественные события, говорить за или против них; учите вере; хочется видеть в каждом священнике только апостола Павла; будьте же таким Павлом, который не знал ни эллина, ни иудея”.
Но прежде всего — Церковь есть общество верующих, “общество” же, и в обычном смысле слова понимаемое, подавляющим большинством своих членов входит в Церковь, поэтому и мы не можем не отвечать на приведенные недоумения и возражения, касающиеся церковно-общественного служения пастыря.
Далее, жизнь нашего народа теперь вся проникнута настроениями, состоящими в зависимости от великой войны, которая затрагивает всех прежде всего тем, что от всех требует тех или других тяжких жертв, волнует удачами и неудачами, подчас обращается в вопрос о борьбе за самое существование народа: может ли священник, сын своего народа, своего времени, стоять вне, за пределами всех общественных и народных переживаний?
Но знают ли, наконец, апостола Павла и читали ли его священные послания те, кто на него так уверенно ссылается? Если бы знали и читали, то именно в лице этого святого апостола увидели бы они образ истинного и горячего патриота! В текущие дни, по уставу церковному, возглашаются в храмах чтения из послания святого апостола к римлянам. Вот что мы там слышим: “Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом” (Рим. 9, 1) — так необычно, клятвой именем Христа и Духа Святого и собственной совестью начинает апостол свою речь.
В чем же он клянется? Клянется в любви, в благоговейной и воодушевленной любви к своему народу: “…
великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему: я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть израильтян, которым принадлежат усыновление, и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетования; их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки. Аминь” (Рим. 9, 2—5). “Братие! Желание моего сердца и молитва к Богу об Израиле во спасение. Ибо свидетельствую им, что имеют ревность по Бозе, но не по рассуждению” (Рим. 10, 1—2). Так велика любовь святого апостола к родному по плоти и крови народу; она не менее любви Моисея, который тоже просил Бога на Синае лучше его самого истребить от земли живых, лишь бы простить грех народа и помиловать его.
В каком же положении был народ израильский в те дни, когда о нем так с тугою сердечною и вместе с величайшею любовью говорил святой апостол? И как он относился к самому апостолу Павлу и к делу всей его жизни? А дело это апостол выразил в словах: “…уже не я живу, но живет во мне Христос.
А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня” (Гал. 2, 20). “…Для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение” (Флп. 1, 21).
Давно уже народ этот был порабощен врагами, давно покорился языческому римскому государству; был он в презрении у всех народов мира, и в довершение всего — что особенно было близко сердцу святого апостола — народ еврейский запятнал себя преступлением богоубийства в Иерусалиме, распятием Христа, Сына Божия, и сам отлучил себя от истины и любви Божией. А по отношению к христианству, которое проповедовал апостол, иудеи везде заняли самое враждебное положение. Они не только преследовали его в Иерусалиме и в Палестине, но шли за апостолом как бы по пятам повсюду: они возбуждали против евангелия евреев, живших в рассеянии по всему тогдашнему миру; они забывали свое отвращение к язычникам и старались угодливостью к язычникам, подкупами, клеветою — всеми способами восстановить против христиан и римскую власть, и римских ученых, и толпы народа.
Они проникали всюду и всюду сеяли клевету, недоверие к апостолу Павлу, роняя его и в глазах иудеев, и в глазах христиан.
В настоящее время все более и более научно выясняется и подтверждается тот факт, что главными виновниками и подстрекателями гонений на христиан в языческом римском государстве были не римляне, не правители римские, а именно евреи…
Они же, проникнув своими темными влияниями и нечистыми путями во дворец Нерона, направили злобу и подозрительность этого жестокого императора на христиан Рима и, невзирая на защиту закона и суда кесарева, славившегося беспристрастием и справедливостью, после того как апостол Павел вполне оправдался от возводимых на него обвинений, все-таки вырвали у Нерона повеление казнить апостолов Павла и Петра. И такой-то народ все-таки любил святой апостол Павел, любил до самозабвения и полного самопожертвования!
Итак, нам ли не любить наш народ, родной по плоти, народ богоносный, а не богоборный, народ христианский, православный? И пастырю ли Церкви делать упрек за то, что он не может не жить радостями и горестями родины?
Что же, если апостол любил задавленный и даже преступный народ свой, потому что он был для него родным, то неужели наша любовь к своему народу умалится только потому, что он теперь испытывает дни печали и горести? Впрочем, не против народа и родины обыкновенно в таких случаях направляется хмурое чувство недовольства, горечи и раздражения, а против правителей народа и против вождей армии. Ищут виновников… Злословят стоящих у власти… Водятся подозрениями… Обвиняют направо и налево в измене, подкупе, предательстве, в попустительстве…
Называют без всякого основания и без всяких доказательств те или другие имена… Ищут виновных!
О эти поиски виновных! Как часто они силою неправедной подозрительности вводят в грех целые поколения, родят преступления, дают гибельные народные волнения и только помогают врагам! Как часто только через сотни лет беспристрастная история снимает обвинения с тех или других высших лиц и правителей, обвинения, созданные народной молвою в годину омрачения, под влиянием несчастной государственной жизни, а иногда и сознательно, нарочито пущенные в народ злонамеренными подстрекателями! Откройте библию: как легко создал в народе недовольство против царя Давида его родной сын Авессалом и вызвал междоусобие; как легко была настроена уличная толпа против Христа и требовала Его смерти! Вспомним родную историю: здесь в Москве царь Борис Годунов задыхался от клеветы, от перетолковывания всех его действий самых благих в худую сторону, а народ шумно приветствовал проходимца Лжедмитрия и возвел его на престол, чтобы скоро потом убить и тоже низвергнуть!
Вспомните, скольких и каких лиц коснулась клевета в минувшую русско-японскую войну… Вспомним это хотя бы в Кремле у креста, что стоит на месте невинно убиенного и неправедно оклеветанного великого князя Сергия Александровича…
А теперь разве можем умолчать, что о лице столь же высокого положения распускаются нелепые слухи: он тридцать два года служит России — его обвиняют в пристрастии к немцам; он собирает огромные средства и жертвы на раненых и на войну — о нем говорят, что все это посылается в Германию; он объезжает неутомимо все госпитали и лазареты и ни разу не был у пленных немцев — о нем говорят, что он одаряет раненых русских солдат иконами и крестиками, а немцам дает золотые монеты! Может ли дальше идти несправедливая подозрительность и недостойное желание сорвать на ком-либо зло?! Это ли истинный патриотизм? Это ли достойное поведение народа во дни скорбей и неудач?
И неужели мы ждем только радостей и побед? Неужели думаем, что над нами в войне должно светить неизменно только солнце счастья? Но ведь если и в природе будет постоянно светить солнце, без бурь и гроз, без туч и дождей, то весь мир обратится в пустыню и земля перестанет давать растения и плоды! И корабль, отправляясь в дальнее плавание, снаряжается так, что имеется в виду и хорошая погода — и бури, и тишина в море — и волнения. Неужели же матросы и путники будут правы, если при виде волн и во время непогоды станут обвинять кормчих и управителей корабля в том, что они допустили бурю и волны? А ведь то же самое бывает часто и в суждениях о войне. Мы не знаем во всех подробностях обстоятельств и условий военных действий. Мы только отчасти догадываемся, что у нас, как и у наших союзников, не хватает орудий и снарядов, а наши враги, готовясь к войне, приготовили всего этого так много, что могут иметь теперь временный успех в войне. Мы знаем только отчасти, как, кроме технической подготовки, нашим врагам помогает бессовестность в применении таких средств борьбы, как удушливые газы, которые запрещены международными договорами и которых мы по совести применять не можем. Мы знаем и то, что у врага имеется необычайно развитая сеть железных дорог, которая дает ему возможность быть всегда и везде, где он хочет, при быстроте перевозки войск сильнее и многочисленнее, чем наши отдельные армии.
Но мы знаем далеко не все и не можем, не смеем требовать или даже только желать, чтобы нам во всеуслышание все, касающееся положения и планов войны, было открыто, ибо это значило бы усиливать нашего врага. Мы должны знать и быть уверенными, что если мы были с армией во дни побед и радовались ее радостями и успехами, то теперь должны быть с армией и во дни неудач и быть с нею одно по духу.
Неужели та мать — настоящая мать, которая находится с детьми только тогда, когда они здоровы, веселы и беззаботно играют, и бросает их, сердится на них, когда они болеют и плачут? Неужели те дети — добрые дети, которые требуют от родителей только жертв, тогда только к ним обращаются, когда нужно что-либо от них взять и получить, и отворачиваются от них, когда родители терпят недостатки?
Ученые уверяют, что так называемая “солнечная корона” бывает видима во всей красе, “окружая солнце наподобие сияния святых” только во время полного солнечного затмения; так и корона, сияние, духовная краса и как бы святость народа становятся виднее, ярче, прекраснее именно во дни затмения счастья, во дни скорбей и испытаний. Чем гуще тьма, тем звезды ярче…
В чем же теперь наша краса духовная, в чем истинный патриотизм?
Люби родину, люби воинство, люби народ, родной по плоти и духу, тем с большими любовью и самоотвержением, чем тяжелее подвиги, которые несет наше воинство, чем тяжелее и печальнее дни, которые оно переживает.
Неужели думаете, что наши вожди, воины теперь не страдают глубоко? Неужели думаете, что они равнодушны к тому, что произошло помимо их воли, в силу неодолимых обстоятельств, в силу того, что есть невозможное и для героев, и в силу новых планов войны, которые надлежало принять под давлением тяжелой необходимости, но ради блага родины?
Подавляй всеми силами разума и воли в себе чувство недовольства и уныния и не давай ему изливаться ни в жалких словах обвинений против правителей и вождей армии, ни в выслушивании тех хулителей, которые сами хорошо ничего не знают и обладают только одним свойством: развязностью языка, легкостью суждений, а больше — осуждений. Именно теперь преступна всякая рознь между правителями и управляемыми, между начальниками и подчиненными.
Храни это единство народное, которое доселе мы наблюдали в России во все дни войны, и прежде всего — единство с царем и его правительством.
Если бы что и было достойно осуждения в действиях и ошибках правителей, то теперь не время заниматься такими счетами, для того будет мирное время и законом открытые и разрешенные пути и средства для обсуждения действий и мероприятий правительства.
теперь же одно должно быть у всех правило: все для войны — и армия, и флот, и фабрики, и заводы, и труд рабочих, и государственная производительность, и частная предприимчивость, и все наши средства духовные и материальные.
И притом все — в единении, все в доверии к правительству и все в помощь правительству.
Только теперь, во дни неудач военных, достигла до глубины сознания всех классов народа мысль о необходимости все отдать, все сделать для родины, себя забыть, от себя отказаться, лишь бы только на всякое требование, идущее из армии, ответить кратким словом: “готово!” Не будем упрекать никого, кроме себя, за то, что такое решение приходит как бы поздно: здесь и естественное следствие нашей миролюбивой прежде жизни, и следствие неожиданности войны, и главное — здесь особая, исконная черта характера русского народа… Но раз все это теперь сознано, то можно сказать, что война только начинается, и в этом залог нашей бодрой веры в окончательное низложение врага и в торжество нашего правого дела. В этом смысле сами испытания наши, теперь переживаемые, являются благодетельными. Они вскроют и поднимут в нас источники истинного патриотизма. Если друг отдельного человека познается в несчастье, то и истинный патриот познается во дни горестей, испытываемых отечеством.
Есть трогательный рассказ. Девочка в толпе отстала от матери и потеряла ее из виду. Со слезами, испуганная, растерянная, ходила она и спрашивала встречных и окружающих, не видали ли они ее мамы и где она. Девочку просили рассказать, какова ее мама, какого она возраста, вида, кто она… Девочка ответила: “Да разве вы не знаете? Та, которая всех лучше, всех краше, вот это и есть моя мама!”
Так и отечество, родина, родной народ: что бы с ними ни было, как бы ни были скорбны обстоятельства, нами переживаемые, как ни больно для нашего самолюбия знать и ведать, что утеряны Галич, Ярослав, Перемышль, Львов, Черновицы — о, все-таки родина наша всех краше, наше воинство всего нам дороже, наше государство для нас всего ближе, правительство — наше, родное и наша любовь к родному народу, находящемуся ныне на высоте крестного своего подвига, всего для нас выше!
И молитва каждого из нас по подобию апостольской молитвы: я хотел бы всего лишиться, от всего отказаться, лишь бы видеть народ наш и воинство наше в силе, в бодрости и в благословении успеха!
Таков был патриотизм, такова была любовь к своему народу, такова и проповедь великого и святого апостола Павла. Аминь.
Источник: https://3rm.info/publications/21225-svyashhennomuchenik-ioann-vostorgov-istinnyj.html
Загрузка...
